Сегодня был вторник. Ну, как в анекдоте, "день раньше среды", помните? И собрание уже началось. Председательствовал сам Господь Бог. Он получил это право путём честного голосования и ожесточённой борьбы с другими претендентами:  Люцифером, Медузой Горгоной, Сонькой Золотой Ручкой и Винни Пухом. Ну... Винни Пух принял поражени философски. Сонька с расстройства срезала у всех кошельки и расстегнула ширинки. Медуза пошла делать перманент своим змеям, а Люцифер ушол в глухую оппозицию, граничещую с затяжным запоем. А Бог был доволен. Он опять победил и купался в лучах славы и брызгах дешового портвейна. И ничего, что Геракл из первого ряда своей могучей дланью кинул в него корзину гнилых помидор, а Соловей Разбойник забросал  тухлыми яйцами. Он ведь Бог. Он их понимает и не сердится.
-"Господа! Господа! Прошу внимания!" - постучал молоточком по столу Архангел Михаил, призывая к порядку.
-"Что ты мной стучиш! Я тебе дятел, да?!" - возмутился молоточек и, тюкнув Архангела по пальцам, спрятался за графин с самогоном.
-"Друзья мои!" - начал Бог - "Мы собрались здесь..." - чпок! Ещё одна корзина помидор врезалась в задник за президиумом.
-"Геракл! Да сколько их у тебя?!"
-"Дык, на овощебазе сгнили. Девать то некуда. Хоть какая польза, да и весело."
-"А яйца у Соловья откуда? Свои что ли за ненадобностью кидает?" - спросил Господь, ловко уворачиваясь от летящих в его сторону двух банок с маринованными огурцами, кинутыми  одновременно с разных сторон Робин Гудом и Наполеоном Бонопартом. - "И откуда у него их столько?"
-"А я почём знаю?" - ответил Геракл -"Он на Чернобыльском Поле живёт, а там каких только чудес не бывает".
-"Это где Поле такое?"
-"Да тут недалече. Там ещё Дикие Сталкеры обитают. Он у них за пахана, типа. Они его Сидорычем зовут. Цацки ему, значит, всякие таскают. Картошку копают радиоактивную..."
Геракл ещё что-то говорил, но Богу уже было не до него. Он думал.  "Конкурент, значит? А Сталкеров этих надо к рукам прибрать. Они хоть и Дикие, но электорат не лишний. (Выборы на носу. И в перспективе возможность занять место САМОГО...) Работу среди них разъяснительную провести, бухла поставить... Кто ж против бухла-то устоит! Есть у меня тут один Илья придурочный, в Муроме на печи сидит, всё ко мне в секьюрити просится. Пошлю его к Соловью на стрелку, договорится - возьму к себе. Нет - пусть дальше печь душит." На том и успокоился, заулыбался счастливо.
И что бы ему было вниз не посмотреть? Тогда бы не подпилил Мальчик - с - пальчик ножки у председательского стула и не шмякнулся бы Господь своей задницей в белых штанах в коровью лепёшку.
- "А коровы-то здесь откуда!? "
-"Аааа!!! Наших бьют!"- услышав грохот, закричал дрыхнувший, и не въехавший спросонья в тему, Чапаев,  -"Анка! Тащи пулемёт!"
Та-та-та-та! Анка была дамой решительной. И раз Чапай орёт "бьют", значит, отгребают наши по полной и спасти их может только хрупкая женщина с Максимом наперевес. Очередь прошила многострадальный задник, он благополучно шлёпнулся и накрыл собой весь президиум. Очень, так сказать, живописно и вовремя. Потому что в это время... В это время появились два мудака в чёрном и сняли очки! Вернее, попытались снять. Так как прилетевшая позырить на шухер Баба Яга сбила их на бреющем. Мудаки упали мордами в пол и больше не шевелились. Чугунная ступа вам не пуховая подушка! Хотя Яга и подушкой засветит - мало не покажется. Особенно если пару кирпичей в неё зашила перед этим.
Да всё было как обычно. Потом притащился пьяный Змей Горыныч, летал под потолком зигзагами, разбил люстру, поджог занавеску и, икнув, уснул за кактусом. В открытое окно загянул Дарт Вейдер. Но, получив световым мечём в глаз, скрылся в туман. Белоснежка с Красной Шапочкой курили косячёк и трепались о прекрасном. О Боге никто не вспоминал. Он нафик никому был не нужен со своими понтами. А посему он тихо выбрался из под задника, снял грязные штаны, и как был в розовых стрингах, так и пошол стучать по инстанциям. А инстанция в отдельно взятой псих больнице только одна - главврач, профессор Преображенский. И настучал обиженный Господь на всех - всех. За что тихим летним вечером был посажен на перо и прикопан в больничном скверике. Но это уже совсем другая история.