Театралы.

   Под новый год мы с друзьями ходим в баню...
Нет, не в баню, а в театр. И не с друзьями, а с мужем и Ко.
Ко — это моя золовка Оля и её муж.
Такую замечательную традицию основала свекровь. Она всегда дарит нам на новый год билеты в театр, чтобы мы не были убогими сычами, а иногда (один раз в год хоть) посещали культурные места.
В тот раз с особой гордостью и торжественностью нам четверым были вручены билеты в БДТ на премьеру. И вот, 31го декабря к 7 часам вечера наша дружная семейка, побросав рубку салатов, нарезание бутербродов и вскрытие шпрот, поехала культурно развлекаться.
В метро, на улице, в гардеробе, в фойе театра, и в зале нам встречались предновогодние люди. Они были все как один веселы, приветливы и по-моему, счастливы. Среди них было так легко и радостно. Можно было поздравлять всех окружающих с наступающим под всеобщий ликующий гул, наслаждаться особой атмосферой преддверия праздника и запахом мандарин...
   Зал был забит полностью. Помнится, мы даже оказались в партере (ай да мама!).
Дали третий звонок. Свет быстро погас. Занавес поднялся...
Декорации были чёрные в каком-то минмалистическом стиле. Софиты светили тускло, передавая мрачность шотландского замка. Шла «Мария Стюарт». Верите — нет, но я совершенно не запомнила спектакль, как и кто там играл, что за актёры... Помню только что по мере развития сюжета, у предновогодней публики стало отпадать всякое желание разворачивать конфетки, поправлять палантины, боа и галстуки, щёлкать застёжками футляров от биноклей и вообще подавать какие-либо признаки жизни. Мрачными, трагическими голосами переговаривались между собой актёры, согласно сценарию. В паузах (очень длинных и тягостных), повисала гробовая тишина. И так всё время.
   Прозвенел антракт. Люди в праздничной одёже с задумчивыми лицами плавно выплывали в буфет. Против обыкновения, очередь за напитками и бутербродами оказалась какой-то куцей. Мне показалось это странным ровно до той поры, пока Ольгин муж не предложил мне отведать коньячку из заботливо согретой во внутреннем кармане пиджака фляжки. Алкоголя не хотелось вообще. Мужчины, однако ж без особого удовольствия хлебнули. Никто вокруг ни слова не говорил про спектакль. Поздравления с наступающим больше не звучали. Даже запах мандарина как-то притупился. Пипл тихо шушукался о чём-то вроде: «Вась, а сметану то мы купили вчера?» или «у Собачкина машина сломалась, придётся брать такси»...
   Второй акт был ещё мрачнее и трагичнее. Паузы в диалогах и монологах царских особ и челяди были ещё более длинными и ужасающими. Зрители очень мало понимали смысл сказанного, но сидели и пялились на сцену, как загипнотизированные кролики, проникаясь торжественностью и трагизмом. И тут вдруг — БАЦ! Мраии Стюарт собрались отрубить голову! И она самым театральным в мире жестом подставила палачу шею. Уф!
   Занавес рухнул. Свет в зале стал ярче. Зрители сидели и не шевелились. Актёры вышли на поклон... Кто-нибудь кроме меня хлопал? Кажется, нет. Артисты потоптались в тишине на сцене, ушли, потом снова вышли. Кое-кто из публики начал часто моргать и протирать глаза, сморкаться, покашливать, кто-то смущённо зевнул, кто-то закопошился в сумке. Актёры ещё немножко покланялись под эти скудные звуки, и спешно удалились.
  Вопреки ожиданиям, народ восе не бросился с номерками наперевес к гардеробам, а чинно и задумчиво гуськом и по парам тащился по проходам и лесницам, выстраиваясь в аккуратные очереди.
«Ау! 31-е декабря, и уже 10 с лишним вечера! А салаты то не дорублены!» - волновалась я. Вернее, не я, а кто-то в глубине окутанного тяжёлым мрачным туманом мозга. До кого-то медленно, но верно эта мысль тоже дошла. Зашевелились, но как-то не очень...
   Уже одетые, мы текли в людском потоке по вестибюлю и просачивались через двери театра, чтоб вдохнуть полной грудью свежий новогодний воздух и наконец-то отогнать морок. Даже несколько убыстрившийся темп просачивания происходил в полной тишине. Народ ещё находился «под впечатлением».
   Позади меня шёл культурно отдохнувший дядя. Ростом немалым, плотненький такой, розовощёкий,  смотрящий отстранённо поверх шапок. И в своей задумчивости, совершенно искренне, глядя так же куда-то вдаль, он тихонько напел: «...И хоро-о-ошее настрое-е-ение не поки-и-инет больше вас...»...
   Таких бурных оваций на премьере театр ещё не срывал...

Отредактировано ЛисаАлиса (2011-12-09 17:27:24)