Жанр: драма
Год выпуска: 2010
Производство: Россия
Режиссёр: Григорий Любомиров
В ролях: Евгений Сидихин, Дмитрий Нагиев, Дина Корзун, Лев Дуров, Артур Богданов
Много киноматериала подбрасывают мне читатели моих рецензий. Но кое-что я продолжаю находить самостоятельно. Как, например, четырёхсерийную нетленку 2010 года «Русский крест».
Помнится, пару лет назад я видел минут десять начала фильма. Там всё было прекрасно: и лохматые красноармейцы, и стыдливо хихикающие немцы, и поп, вылезающий из гроба… так вот, недавно я вспомнил об этом фильме и решил его отсмотреть. Друзья, что я могу вам сказать: первые минуты – это просто невинное зрелище, по сравнению с тем трэшаком, который подстерегает невинного зрителя далее!
Итак, вернёмся к началу. Немцы, хихикая и толкаясь плечами, гонят перед собой десяток пленных в нижнем белье, по ним стреляют красноармейцы с причёсками, позволяющими принять их за говнарей с «Нашествия». Говнари гибнут.
Тут вдруг действие переносится на несколько дней назад, где под покровом ночи сержант НКВД с тремя солдатами откапывают гроб. Гроб заносят в здание, вскрывают, и в нём вдруг садится поп! Оказалось, это был один из методов допроса НКВД – закопать человека в гробу на несколько дней. В общем, заросшего бородатого Сидихина (а это был именно он), начинают дружно пинать коваными сапогами.
В дальнейшем злодеи зовут еврея-парикмахера, который, «покорнейше извиняясь», коротко стрижёт батюшку и бреет ему бороду. Оказывается, батюшка должен признаться, что Бога нет и расписаться за это, заодно признать своё участие в церковной организации, работающей на немцев. Возглавляет же эти все бесчинства капитан НКВД в исполнении Дмитрия Нагиева.
Коротенько далее: итак, немцы наступают, Нагиев садится в автомобиль и едет в лес с целью создания партизанского отряда. Батюшка Сидихин молится, и Небо посылает снаряд в стену его темницы. Сидихин выбирается на волю и выпускает остальных заключённых.
В попутчики к батюшке прибивается бывший заключённый - цыган в железнодорожном кителе, Красный Октябрь. Да, он так и говорит: «Фамилия – Красный, зовут – Октябрь».
Тут вдруг на дороге появляется мотоцикл с немцами, наши герои прячутся в кусты. Немцы останавливаются как раз напротив и… обссыкают Красного Октября. Немцы уезжают, Октябрь ругается, а батюшка, внимательно глядя на обоссанного Октября, выдаёт глубокую мысль: «Нам теперь подальше от дороги надо держаться».
Спутники приходят в деревню, все встречные достают батюшку вопросом: «Зачем бороду сбрил, дурик?» Одна тётка в дом пустить их отказывается, но указывает на хату вдовушки, мол, у неё уже прячется «один ранетый».
Друзья идут к вдовушке, она их кормит и знакомит с «ранетым», которым оказывается Нагиев. С её слов, Нагиев «постоянно пистолетом грозит, выпивку требует».
Ноги у Нагиева перебиты напрочь (бомба в машину попала, когда он в лес ехал). Дмитрий жалуется, что даже ползает с трудом. Как хозяйка подняла тушку Нагиева на чердак и почему она вообще решила, что это лучшее место для безногого – большой вопрос.
Нагиев грозит друзьям пистолетом, обзывает их крысами, другими неприятными словами и говорит, что их счастье, что патрон последний в пистолете остался. (Куда он дел патроны – хозяйку, наверное, по чердаку гонял). Красный Октябрь хочет убить противного капитана, но батюшка не велит. Октябрь нервничает, втыкает в кухонный стол топор и уходит в ночь.
Нагиев хватает хозяюшку за разные части тела, приговаривая: «Мне нужна лошадь!» Вдовушка вырывается, батюшка приходит ей на помощь.
Нагиев рассказывает Сидихину, что у него на руках списки агентуры на оккупированной немцами территории. «Доносчики», - кривится Сидихин. – «Предательство это! С Иудой помнишь, что было?» Нагиев непонимающе смотрит: «Они же про немцев докладывают, на нас работают?»
Списки, в итоге, прячут на чердаке.
Тут вдруг посреди ночи приехали немцы и давай дома обыскивать. Они привезли с собой солдатика – шофёра Нагиева, который указал, где он спрятал командира. Но немцев заинтересовал почему-то сперва соседний дом, поэтому наши герои успели выбраться и залегли невдалеке.
Солдатик стал кричать: «Товарищ капита-ан! Это я, не стреляйте! Я хотел застрелиться, как вы учили, да немцы не дали! Немцы здесь нормальные!»
Естественно, немцы никого не находят, и ласковый немецкий лейтенант (тоже из говнарей) начинает уговаривать местных жителей, чтобы они рассказали, куда делся «капитан госбезопасности». С этой целью он устраивает аукцион - показывает на шофёрика и начинает приговаривать: «Этот солдат сейчас может быть застрелен! Прекрасный, молодой солдат… (в хорошем качестве)». Наконец, одна тётка не выдерживает и указывает в фонарном направлении. За этим все мирно разошлись – офицеры уехали, оставив рядовых обыскивать дом и сторожить шофёра.
«Эх, бумаги к немцам попадут!» - сокрушается вдовушка, бежит и поджигает дом. Немцы сидят в горящем доме, крепятся до тех пор, пока на них не начинает гореть форма. После они с криками выбегают наружу. (Их неторопливость можно объяснить разве что их возможной принадлежностью к эстонской дивизии СС).
«Что же делать?» - озадачены немцы. – «Мы все пили vodka и курили! Кто-то бросил горящий окурок!» Одного осеняет: «А мы скажем, что это пленный русский поджёг, нас и не накажут!» Ну да, ну да.
В темноте наши герои разбрелись по лесу. Сидихин нашёл детей-сирот. Те его спросили: «Ты леший?» - «Да нет», - нашёлся батюшка, - «Леший – он ведь с бородой, а я нет!» Спасибо НКВД за парикмахерские услуги, что тут ещё скажешь!
Вдовушка тоже брела-брела, как вдруг ей – хуяг!!! – рука на плечо посреди леса! Она оборачивается, а там отакой Гендальф!!!
Гендальф (Лев Дуров) оказался монахом, который уже двадцать лет живёт в лесу. В первую мировую он был лётчиком-асом, потом воевал против красных, спасся от расстрела, убив двух конвоиров, пришёл домой – а там комиссар жену шпилит. Убил и их до кучи. Вот такая нелёгкая судьба.
«В жизни ум не главное! Главное, веру не потерять!» - наставляет Гендальф вдовушку, какбэ заодно призывая зрителей тоже отключить мозги и идти в церковь.
Нагиев же ползёт по лесу за своим двойником, идущим впереди с простреленной головой. «Авель, брат, прости!» - надрывается капитан и сваливается в болото. Лютый психодел.
На его крики сбегается весь лес и вся компания снова в сборе.
В деревне же немцы готовят к расстрелу тётку, которая давеча не в ту сторону указала. Жители собрались в кучу и одна молодая деваха причитает: «Много русских дезертиров по лесам бродит. Хоть бы пару немчиков нам в охрану поставили – а то ведь дезертиры меня снасильничать могут!»
Немцы расстреливают тётку и идут в лес, искать наших героев. За ними следит Красный Октябрь, он бьёт по голове немецкого капитана и зачем-то полностью переодевается в немецкую форму. Видимо, крепко обиделся за обоссанный мундир.
Октябрь с пленным немцем (которого не ведёт, а зачем-то тащит на плече) присоединяется к Сидихину, Гендальфу, вдовушке и детям.
Гендальф говорит, что где-то неподалёку есть деревянный крест, под ним – пещера, в которой можно укрыться. Нагиев говорит, что, наверное, крест спалили пионеры. На вопрос старца, что ещё за пионеры, капитан поясняет: «Наша смена! Будущие Ворошиловы, Дзержинские, Будённые!» - «Да, эти спалят что хошь!» - соглашается Гендальф.
«А кто за царя? Ленин?» - интересуется монах. «Нет, Сталин, Иосиф Виссарионович», - информирует Нагиев. «Иосиф…» - задумчиво говорит Гендальф. – «Сталин… не слыхал… кличка, что ли?»
В общем, герои находят крест и прячутся в пещере. Гендальфу не сидится и он выходит наружу, где встречает немцев.
Он обещает показать им дорогу, ведёт через какое-то болото, внезапно раздаётся взрыв, старый западлянец шустро убегает, а половина взвода, испугавшись непонятного взрыва, тонет в болоте.
Сидихину тоже спокойно не сидится и он идёт искать Гендальфа. Идёт, в немецкий бинокль разглядывает густой туман и орёт: «Отче! Отче!» Неудивительно, что немцы им заинтересовались. «Кто такой? Откуда бинокль?» Взяли они батюшку да к столбу привязали. Расстрелять хотели. А шустрый Гендальф уже успел сбегать за советскими разведчиками в камуфляже, которые начали крошить фрицев в капусту.
Красный Октябрь тоже выскочил из укрытия, да словил пулю.
А пленный гауптман внезапно забеспокоился и стал кричать: «Я здесь!» Тут-то и настал главный пиздец фильма. Безногий Нагиев набросился на несчастного, вцепился зубами в горло, и, урча, ЗАГРЫЗ ЕГО!!! АААААА!!! Вдовушка едва успела охуевшим детям глаза ладошками прикрыть! А Нагиев довольно откинулся на спину, выплюнул окровавленный кусок мяса и издал нечеловеческий вопль! «Сумерки: год 41-й», блеать!
После этого НКВДшник, полностью оправдавший статус «кровавой гэбни», пополз на улицу. И что он там увидел? Последний оставшийся в живых немец хватает гранату, но кидает её не в советских бойцов, а в крест с батюшкой! Нагиев реагирует молниеносно: последней пулей он поражает летящую гранату! Взрыв! Немец гибнет, осколки колбасят батюшку…
Эпилог: батюшка очнулся в чистой постели госпиталя, на соседней койке смеётся спасённый Красный Октябрь, а неподалёку рыдает безногий Нагиев. Хэппи, блядь, энд.
Ну как, забористый сценарий? Нахера вот только в него было нужно включать тяжёлые сцены расстрела и разбомбленных детей – непонятно. Кощунство же.
Стоит ли говорить, что привлечение в картину мамонта советского кинематографа Льва Дурова и неплохого, в общем-то, актёра Евгения Сидихина, который весь фильм мудро по-путински щурится, положения абсолютно не спасает.
Интересный факт: режиссёр и автор сценария Григорий Любомиров был основателем скандального проекта «За стеклом», предшественника «Дома-2».
Вердикт: лютая дичь, не смотреть никому даже ржача ради, ибо тягомотина. С авторами поступить так же, как немцы поступили с Красным Октябрём.
Теги: кено и немцы, рецензия, халтура
