Премьере "Цитадели" посвящается сей репост.

Пять минут назад закончил просмотр «Предстояния». Мыслей много, но общий смысл таков: дед выжил из ума.

(Сразу приношу извинения, но я буду выражаться нецензурно).

Меня просили проанализировать фильм, не цепляясь к «мелочам»: перчатке Фредди Крюгера, танкам под парусами, голой жопе, свисающей из самолёта. Хорошо, попробую, но сперва поразмышляю, откуда «растут ноги» у этих «мелочей».

Существует легенда, что Гайдай опасался за эротический эпизод в своей «Бриллиантовой руке», поэтому в конце фильма неожиданно прилепил ядерный взрыв. Цензура прицепилась ко взрыву, а всё остальное схавала. Так вот эти все «петушиные» дырявые ложки, сброшенные с самолёта, имеют перед собой одну цель – отвлечь внимание зрителя, чтобы под шумок незаметно протащить в его голову основную идею. А идея крайне проста: лютая ненависть господина Михалкова к нашей Родине, к нашей истории.

Фильм начинается, и зэки радуются, что началась война. Михалков в своём интервью поясняет, мол, так оно и было, в немецком нападении заключённые увидели хоть какой-то лучик перспективы выбраться из своего безнадёжного положения.

Стоп. Ну, допустим, тупое быдло - зэки радуются. А ты, советский комдив, какого хуя весело щеришься? Действительно, как замечательно – немцы напали! Осудили тебя? Ну, судя по твоему поведению, ты ещё легко отделался! Стрелять таких комдивов, как бешеных собак, на том же месте, где поймали. И вообще, на протяжении всего фильма Котов выглядит не исполненным достоинства офицером, а слабоумным стариком, игриво шлёпающим ремешком по жопе пленного немца: вот, оказывается, какие в Красной Армии комдивы были!

Далее. Кремлёвские курсанты. Если кто-то хуёво учил историю и не знает о подвиге кремлёвских курсантов, которые почти все геройски погибли под Москвой, так и быть, просвещу:

6 октября 1941 года решением ставки Верховного Главнокомандования формируется отдельный кремлевский полк из числа курсантов Московского пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР. В десяти курсантских ротах было 1330 курсантов, 130 красноармейцев и 112 офицеров училища. Командиром полка был назначен начальник училища Герой Советского Союза полковник Семен Иванович Младенцев.

7 октября к 19.00 полк занял оборону по реке Лама от деревни Гарутино до деревни Бородино. Через трое суток подошли соседи: справа - части 2-го кавалерийского корпуса генерала Льва Михайловича Доватора и слева - 316 стрелковая дивизия генерала Ивана Васильевича Панфилова.

При встрече с капитаном Рюминым маленький, измученный подполковник несколько минут глядел на него растроганно-завистливо.
- Двести сорок человек? И все одного роста? - спросил он и сам зачем-то привстал на носки сапог.
- Рост сто восемьдесят три, - сказал капитан.
- Черт возьми! Вооружение?
- Самозарядные винтовки, гранаты и бутылки с бензином.
- У каждого?
Вопрос командира полка прозвучал благодарностью (Константин Воробьев "Убиты под Москвой").

В фильме же вместо подполковника какой-то охуевший старлей, который насмехается над курсантами и их командиром.

12 октября передовые отряды 4-й танковой группы немцев атаковали рубеж, обороняемый кремлевскими курсантами, но были остановлены. Предприняв контратаку, курсанты отбросили врага и взяли первых пленных. Залогом успеха стал результат изнурительных работ курсантов по инженерному оборудованию взводных и ротных опорных пунктов и грамотной организации системы огня в каждой роте и между батальонами. Это стало так же возможным благодаря таланту и боевому опыту командира полка С. Младенцева (и других офицеров училища. Прим. А.К.), организовавшего быстрое формирование полка, оснащение его всем необходимым, стремительное выдвижение на рубеж и круглосуточное оборудование своего участка обороны, упреждение немцев на пять суток.
После неудач передовых отрядов проникнуть на участок обороны полка, командование немцев предприняло наступление на широком фронте и большимим силами.
13 октября жестокая схватка произошла в бою за деревню Лотошино, где на позиции 10 роты (под командованием старшего лейтенанта В.М. Пищенко) наступало 3 танка, 7 бронемашин и до взвода мотоциклистов. Получив отпор, педантичные немцы, наращивая силы, повторяли атаку за атакой. Бросив на курсантов 6 танков и роту на бронетранспортерах. Результат был тот же.
Несколько дней подряд повторялись атаки превосходящих сил гитлеровцев на оборонительные рубежи, занимаемые курсантским полком. Были жестокие бомбежки, артиллерийские налеты и минометные обстрелы. Но все безрезультатно. Когда немцы разобрались, что это за полк, на позиции курсантов посыпались листовки.
"Кремлевским юнкерам", как называли курсантов гитлеровцы, обещали всяческие блага и чины. И призывали сдаться. Шквал огня и решительные контратаки - таков был ответ кремлевских курсантов.
Ничего не добившись, фашисты возобновили атаки. Но безрезультатно. Начались поиски стыков полка и соседей.
15-16 октября натиск гитлеровцев достиг небывалой силы. Они наносили удар не только по кремлевскому полку, но и по соседу слева - 1077 стрелковому полку Панфиловской дивизии. Панфиловцы дрались храбро, но ценой больших потерь фашистам удалось выбить с позиций 2-й батальон этого полка. Левый фланг кремлевского полка оказался незащищенным.
И тогда полковник Младенцев решает провести ночную атаку по вклинившемуся противнику и оказать помощь 1077 полку - своему боевому соседу. Окружив рощу "Львовская", где довольные фашисты грелись у костров, курсанты атаковали фашистов. Всю свою боль и ненависть выложили курсанты в короткой рукопашной схватке. Осталось много трофеев. Были взяты важные пленные. Но главное, к утру 17 октября 1077 полк восстановил оборону на прежнем рубеже.
21 октября после разноса из Берлина войска 3 и 4 танковых групп снова перешли в наступление. Два дня полк Младенцева отражал невиданные до этого атаки. Немцы были вынуждены снова отойти на исходные позиции.
28 октября немцы начали новое наступление и вклинились в нашу оборону. 29 октября контратакой у деревни Гусево, Алферово и Суворово кремлевцы отбросили противника за реку Лама. Снова были трофеи, пленные немцы, но были и очень неравные силы. Из боя в бой полк нес невосполнимые и большие потери. Пополнения не ожидалось.
30 октября немцы прорвали оборону соседей на флангах полка. Нависла угроза окружения. По приказу командования Западного фронта полк отошел на рубеж: Харланиха-Поповкино. Жаль было бросать хорошо оборудованный рубеж по реке Лама.
Уставшие курсанты под огнем и бомбежками противника вгрызались в землю на новом рубеже. Будущим командирам не нужно было объяснять где, что и как делать...
15-16 ноября началось второе наступление на столицу. Именно в эти дни вся страна узнала о подвиге героев-панфиловцев. Но в эти же дни рядом с панфиловцами находились те, кто воевал гораздо лучше. И кто сражался в роли рядовых лишь потому, что так сложилась обстановка. Этот курсантский полк был временным формированием, о котором мало кто знал тогда и мало, кто знает сейчас. Но этот полк держался до последнего. Смело и умело бил и уничтожал врага всеми силами.
Несмотря на потери в рядах курсантов, полк держал оборону на всех рубежах и отходил на новые позиции только по приказу. Все чаще предпринимались яростные контратаки и устраивались дерзкие засады.
Так в ночь на 23 ноября после отхода полка на рубеж Высоковск-Некрасино, разведка доложила, что по шоссе движется батальон немецкой пехоты. Немедленно две роты были расположены вдоль шоссе, а небольшие силы обозначили отход полка на город Клин... После короткого, но ожесточенного боя командир немецкого батальона с группой офицеров были взяты в плен, а сам батальон разгромлен.
К месту боя враг бросил новые силы, но гитлеровцы снова были контратакованы кремлевским полком и отступили. Там в же, в Некрасино силами 13 роты старшего лейтенанта Грицая был разгромлен разведвзвод немцев и взят в плен их командир. На карте пленного офицера была нанесена обстановка готовой к наступлению дивизии. Карта и пленный были отправлены в штаб полка.
24 ноября полк вел бои в окружении. Но и в этих условиях кремлевцы не дрогнули. Прорвав кольцо окружения, полк занял новый рубеж обороны, сдерживая атаки танков и пехоты противника в направлении Яхромы.
Несколько раз полку ставились задачи закрыть бреши на правом фланге 16 армии. И снова полк контратаковал врага и снова организованно отходил на новые рубежи...
2 декабря приказом Командующего фронтом остатки курсантского полка и 17 кавалерийской дивизии были выведены в резерв фронта с задачей подготовить контратаки в пяти направлениях. 4 декабря им была поставлена новая задача: вести разведку в направлении Ртищево-Хорошилово. А одной роте занять Игнатово и обеспечить переправу наших войск через канал Москва-Волга.
6 декабря 1941 года наши войска перешли в контрнаступление. В это же время поступил приказ Верховного Главнокомандования о расформировании отдельного кремлевского полка. Поставленная полку задача была выполнена: враг не допущен к Москве и созданы благоприятные условия для перехода войск в контрнаступление.
Боевое знамя полка было сдано в архив. Около четырехсот оставшихся в живых старшекурсников получили звание "лейтенант" и убыли командовать взводами и ротами на разные направления и фронты. Командный и преподавательский состав, а так же 158 курсантов младших курсов вернулись в училище для ускоренной подготовки пехотных командиров, так необходимых фронту.
В ходе активных оборонительных боев под Москвой отдельный кремлевский полк задержал превосходящие силы противника почти на два месяца. Было уничтожено более восьмисот и захвачено в плен около 500 немецких солдат и офицеров (!!! - не часто в начале войны обороняющиеся могли похвастаться таким результатом; к тому же, все это происходило еще ДО перехода наших войск в контрнаступление под Москвой в декабре 1941 года), 3 артиллерийские и 8 минометных батарей, захвачено 8 пушек и 12 минометов, 20 машин...
За время боев безвозвратные потери полка составили 811 человек...

А что же мы видим в кино? Не было никакого подвига, так, один долбоёб попытался немецкий танк штыком проткнуть, после чего всех курсантов Михалков пустил на фарш.

А сцену «танки появились не оттуда» маэстро срисовал с подвига подольских курсантов:

…15 октября послышался рокот танковых моторов. Но теперь он приближался не с запада, а с востока со стороны Малоярославца.
Неужели свои?
Вот показался головной танк, за ним второй, третий... Целая колонна. На переднем развевалось красное знамя. Ребята стали вылезать из дотов и окопов. “Наши! Наши идут на выручку!” И вдруг крик через всю поляну.
- Да это же фашисты!
Только теперь все увидели кресты на бортах машин. Расчеты мигом заняли места, и почти одновременно несколько пушек встретили танки смертоносным огнем.
Бой был тяжелым, жестоким, но скоротечным. Вся колонна танков была уничтожена.

Где же фарш, мудила?

И после этого у Михалкова поднялась рука снять тех самых курсантов в качестве тупорылого трусливого сброда, подъёбывающего друг друга: «А твоё село уже спалили, гыыы!» Да, они были почти детьми, но не тупорылыми михалковскими дебилами. И, Михалков, зная о том, какой подвиг совершили эти мальчишки, вкладывает в уста своему старлею презрительную фразочку в их адрес: «Смотрите, в штаны не наложите, элита!»

Если кому не понятно, это примерно то же самое, как снять фильм про Гагарина, которому Королёв говорит перед стартом: «Штаны не обосри!»

Тут уже не то, чтобы махровая антисоветчина, тут дело изменой Родине попахивает.

Не стану затрагивать трэшак с цыганской девочкой, весело танцующей над трупами своих родителей; с «Лютым» в шапочке-гондончике (почему-то без надписи «Адидас»); с Дюжевым, торгующим кедами в окопе перед боем и прочими «мелочами», как и обещал.

Обращу внимание вот на что: самыми положительными персонажами в фильме являются… два немца у колодца, жалеющие цыган. Или у вас есть другие кандидатуры? Медсестра? Ну, может быть. А кто ещё? Чешете затылок? То-то же. В проклятой сталинской России, по мнению Михалкова, положительных героев не могло быть по определению.

А в сцене, где немцы сжигают всех деревенских жителей, ощущается незримое присутствие за кадром автора, который злорадствует: мол, так этому равнодушному быдлу и надо!

Ну и апофеоз михалковщины – обгоревший израненный танкист, требующий у медсестры: «Покажи сиськи!» Во-первых (не знаю, стоит ли объяснять), с ожогом во всё лицо мысли будут о чём угодно, но уж точно не о сиськах. Во-вторых, что мешало режиссёру сделать трогательный эпизод, в котором умирающий мальчишка просил бы сестричку поцеловать его? Но нет – трэш, значит трэш по-полной! И я бы не удивился, если бы фильм закончился в стиле «Бруно»: Котов, стоя посреди поля, снявши штаны, болтает писюном, который в какой-то момент упирается в экран и неожиданно произносит: «Скоро! Цитадель!!!»

Поганый фильм, друзья. Теперь я ненавижу Михалкова.

Теги: кино, рецензия, Михалков, ненависть