Неожиданно обнаружил кем-то вываленные в сеть мои окололитературные графоманские клоунады, примерно десятилетней давности, а то и больше.
Кто мог вывалить - ума не приложу, но это точно не я))
Но вообще сам давно хотел их найти, думал, что безвозвратно потеряны.
Ну, короче, такие упоротые хармсинги, писал в институте на скучных лекциях.
Предисловие и послесловие писал мой старый друг, который, скорее всего, и вывалил это в интернет.
ПЕРДИСЛОВИЕ
Вообще-то, не люблю я вступительные слова писать. Неблагодарный труд, ей богу, о чем бы ни завёл речь. Можно, например, поведать историю создания произведения. Но откуда мне знать эту самую историю? Разумеется, можно автора спросить, но ведь лень. А если какому дотошному читателю шибко интересно станет, пусть сам спрашивает.
Или можно написать о месте автора в мировой литературе. Очень щекотливый вопрос, кстати. Сегодня автор в одном месте, завтра уже в другом, а в ка-ком он послезавтра окажется – вовсе не угадаешь. С покойниками, конечно, проще – там всё всем давно ясно, но я предпочитаю дел с ними не иметь. Живой автор – он хоть магарыч может поставить, а с трупака что возьмешь?
Можно и о самом произведении написать, объяснить, что там к чему и что там о чем. Только это совсем гиблое дело. Легко ошибиться и чушь какую сморозить. А в противном случае (ну, если всё правильно) читать дальше будет уже не интересно. Да и читатель в последнее время уж слишком умный пошел: всё-то они сами знают, всё-то понимают. С высокой колокольни им, засранцам, пле-вать хотелось на то, что там какой-то пидорас в рецензии понаписал. Вот и не-чего перед такими читателями бисер метать.
А вот послесловия – совсем другое дело. Бери да пиши, что бог на душу положит, всё равно их никто не читает.
А. В. Псевдоним
ОСЁЛ-ДОХОДЯГА
У Пушкина было четыре сына, и все идиоты.
Хармс.
I
Однажды в бороде великого химика Дмитрия Ивановича Менделеева завёлся хомяк. Обедает, бывало, Дмитрий Иванович, сырок швейцарский или балычок, к примеру, откушивает, а хомяк всё норовит из бороды высунуться и у великого химика кусок буквально из зубов вырвать. Дмитрий Иванович Менделеев был человеком нрава сурового и решил паразита из бороды любой ценой вывести. По всей бо-роде мышеловки расставил и всюду её крысиным ядом пересыпал. И чуть было впрямь зверька не погубил. Обожрался хомяк сёмги, отравленной крысиным ядом, потерял сознание и тут уж в бороде не удержался. На пол упал. Тут Менделеев сразу захотел его ногами растоптать. Слава Богу, дочь Менделеева вступилась. Подобрала хомяка, сделала ему промывание желудка и, на всякий случай, горчичники поставила. Потом она вышла замуж за поэта Блока. А хомяк жил у них на кухне в трёхлитровой банке. И только бедняга Менделеев ещё долго по запаху находил в бороде остатки гниющих запасов еды.
II
Однажды великий певец Фёдор Шаляпин поймал великую балерину Анну Павлову и хотел рвать ей ноги. Но Горький сказал:
"Это ведь та самая балерина, которая балеты танцует словно бабочка порхает".
Фёдор Шаляпин вспомнил балеты и отпустил.
III
Однажды Владимир Ильич Ленин пришел домой пьяный в задницу и привёл с собой двух бухих революционных матросов. А, кроме того, ещё и остатки зарплаты потерял. Но до этого он вроде как успел купить пучок укропа, который был передан одним из матросов Надежде Константиновне Крупской. В суровые послереволюционные годы даже пучок укропа мог сыграть довольно значительную роль в скромном, по-спартански скудном хозяйстве самоотверженной семьи Владимира Ильича Ленина и Надежды Константиновны Крупской.
IV
Однажды Максим Горький жил на своей даче на Капри и писал книги. А тут его соседке машину навоза привезли, и она попросила Горького его разгрузить, пообещав ему сто пятьдесят рублей. Горький взял совковую лопату и с горем пополам разгрузил машину. Но соседка заплатила ему только восемьдесят рублей. Горький не очень рассердился, поэтому убивать соседку не стал. А лучше бы убил. Ведь это была будущая бабушка Эдварда Радзинского.
V
Маяковский любил ходить по городу в желтой блузе и доёбываться до обывателей. Но однажды на него напала меланхолия и он пошёл на пруд лебедей смотреть. Приходит в парк, а лебедей нет и пруд месяца три как весь замёрз. Тогда закутался Маяковский получше в свою желтую блузу и всё же пошел в город доёбываться до обывателей.
VI
После того, как у Александра Блока на рынке порезали сумку и вынули кошелёк со всеми сбережениями, ему и жене пришлось основательно затянуть пояса. Хомяка тоже стало нечем кормить. Сергей Есенин сжалился над Блоком и купил у него хомяка вместе с банкой. Но и у Есенина хомяка было нечем кормить. Тогда Есенин решил его убить. Он хорошенько ударил хомяка головой о стол, заспиртовал его в той же банке и подарил Петербургской Кунсткамере, где тот по сей день и хранится. А под ним табличка:
Данный заспиртованный хомяк в течение нескольких недель жил в бороде создателя периодической таблицы Д. И. Менделеева.
А внизу ещё подпись:
Заспиртовал С. Есенин.
Так и написано. Можете пойти посмотреть.
VII
Однажды Маяковский как всегда ходил по городу в желтой блузе и доёбывался до обывателей. Тут он встретил жену Берии, и они пошли домой к Берии трахаться. Трахаются они, и вдруг в дверь запрыгивает Берия, переодетый в кенгуру, и в двух лапах у него по резиновому члену. Берия был чем-то радостно возбуждён и на Маяковского никакого внимания не обратил. Тогда Маяковский схватил от греха подальше свою желтую блузу и через окно сбежал. Только его и видели.
VIII
Однажды Фани Каплан торговала на улице укропом с собственного огорода. Тут пришли два бухих в задницу революционных матроса и один мелкий лысый мужик. Они ей расквасили физиономию и один пучок укропа отняли. А лысый мужик ещё изнасиловать её хотел, но тут уж матросы его оттащили. Благо он еле на ногах стоял. Несколько лет спустя Фани Каплан случайно увидит на улице этого лысого мужика, узнает его, и попытается его застрелить.
IX
Уинстон Черчилль в общем-то любил путешествовать. Но у него была одна проблема. С детства он был приучен спать в сумке у живого кенгуру, и иначе уснуть не мог, особенно на чужбине. Кенгуру всегда и везде возили за ним в большой клетке, которую устанавли-вали в его гостиничном номере. Но когда Уинстон Черчилль приехал на встречу со Сталиным, советские чекисты его перехитрили, и в аэропорту подменили кенгуру на загримированного под кенгуру начальника НКВД Лаврентия Павловича Берию. Берия сначала не хотел надевать костюм кенгуру, но потом ему даже понравилось. И вот вечером Черчилль запрыгнул к нему в сумку и преспокойно уснул. Тогда Берия достал маленький фотоаппарат и все секретные документы сфотографировал. А ещё спиздил у Черчилля стопку порнографических открыток и два фаллоимитатора.
X
Как-то Никита Сергеевич Хрущёв отдыхал на своей даче в Фаросе. Одним из дивных летних вечеров он сидел на берегу моря, медленно покачивался в кресле-качалке, наблюдал, как за море опускалось солнце и с наслаждением затягивался дымком простой советской папироски. Между тем солнце совсем исчезло, и только небо над морем и бесконечная водная гладь ещё переливались багровыми отблесками. А потом небо наполнилось миллионами ярких звёзд - таких, какие можно увидеть только в южном небе. И тут запел свои дивные песни соловей. Душа Никиты Сергеевича оттаяла, нахлынули воспоминания, и он даже немного всплакнул… "Эх, ма!", поду-мал Никита Сергеевич, вылетел на другой день в Москву и расстрелял Берию.
XI
Фаина Георгиевна Раневская была, как известно, не только актрисой великой, но и личностью вполне незаурядной. Мало того, что на репетицию опоздает, так ещё ведь придёт голая, курит, пердит, рыгает и матерится без устали.
XII
Джон Леннон обожал помидоры. Когда он ушел из "Битлз", он купил в Гренландии помидорную плантацию. Помидоры росли большими, красными и очень вкусными. Правда там приходилось ис-пользовать тяжелый труд черных рабов. Но, когда в Гренландии началась революция, Джон Леннон пожертвовал все помидоры голодающим, а себе ничего не оставил.
XIII
Когда Хрущёв решил расстрелять Берию, дома у Лаврентия Павловича чекисты провели обыск и нашли кучу порнографических открыток и два фаллоимитатора. И это - чистая правда.
XIV
Идёт как-то Эдвард Радзинский быстрой походкой по Гоголевскому бульвару. А навстречу ему алкоголичка какая-то старая бежит. Столкнулась с ним налету, и, не заметив, что напоролась на велико-го русского историка, а не на хрен собачий, как рубанёт: "Господи, блядь, летит как лошадь!". "Охуеть сказанула!", подумал Эдвард Радзинский.
XV
Элвис Пресли, когда стал совсем толстым, неповоротливым и гадким, тоже начал выращивать на своём огороде помидоры. Но они у него всё время были зелёные, а потом сразу становились гнилые. Тогда он пошел в ФБР и стал выпрашивать какое-нибудь секретное удобрение, а взамен предложил им рассказать, что Джон Леннон наркотики употребляет. А ФБР и отвечают: "Дурак ты, Элвис Пресли, ты ведь нам и так это только что рассказал. Так что жри теперь свои помидоры зелёными."
XVI
Однажды Никита Михалков шел по Гоголевскому бульвару и ел банан. Вдруг видит: за ним идёт Эдвард Радзинский с девками. Тогда Никита Михалков бросил банановую кожуру на землю - и дальше идёт как ни в чём не бывало. Эдвард Радзинский, конечно, поскользнулся на кожуре, упал, ударился и как крикнет: "Бля! Вот су-ки!" А девки над ним давай ржать. Эдвард Радзинский скорчил брезгливую мину, встал и начал штаны отряхивать.. Никита Михалков тогда усмехнулся в усы и говорит: "Тоже мне, дворянин хуев!"
XVII
Однажды художник Илья Глазунов решил сделать какую-нибудь пакость скульптору Зурабу Церителли. В кладовке у Ильи Глазунова завалялся целый бочонок протухшей позапрошлогодней квашеной капусты. Тогда Илья Глазунов взял на работе несколько отгулов, расфасовал всю капусту в несколько полиэтиленовых пакетов и стал везде тайком за Зурабом Церителли ходить и тухлую капусту ему деревянной ложкой в капюшон подкладывать. Церителли вытряхнет капусту из капюшона, поморщится, а через пять минут она опять там. Так и пришлось Зурабу Церителли вонять протухшей квашеной капустой, пока у Ильи Глазунова на работе отгулы не кончились.
XVIII
Однажды Брюс Уиллис решил купить себе унитаз. А у Шерон Стоун как раз лишний был. Пошел он к ней, но на свою беду по дороге Майкла Дугласа встретил. А у того из обоих карманов пальто по бутылке семьдесят седьмого портвейна торчит. Ну тут, конечно, понеслась пизда по кочкам. Купили на закуску батон и банку кабачковой икры, сели на детской площадке, нажрались оба и в вытрезвитель попали. А унитаз пришлось Майклу Джексону по дешевке отдавать.
XIX
Однажды Михаил Сергеевич Горбачёв поехал с официальным визитом во Францию. На обед советскому лидеру предложили довольно обыденных для французов жирных слизняков. Михаил Сергеевич был человеком дипломатичным, поэтому жирных слизняков не просто попробовал, а от пуза ими обожрался. Но вечером, во время одного важного конгресса, когда Горбачёв выступал с трибуны, ему стало дурно. Но отрыгивать жирных слизняков прямо на глазах французской политической элиты было нельзя. И тогда первый президент СССР придумал такую хитрость: примерно каждые десять минут он говорил: "Простите, господа, у меня, кажется под трибуной опять шнурки развязались!" После этого он уже спокойно исчезал под трибуной и отрыгивал жирных слизняков.
XX
Когда Элвису Пресли в ФБР не дали секретного удобрения для помидоров, он подумал-подумал - и новую хитрость придумал. Переоделся он Полом Маккартни, наложил своих гнилых помидоров в корзину, и пошёл на концерт к Джону Леннону. Там он стал помидоры публике раздавать, и подстрекать её на всякие гадости супротив артиста. Благо на том концерте случайно наш Брат Данила оказался. Поймал Элвиса Пресли за руку и говорит: "А ну жри-ка свои помидоры, гнида черножопая!" Так и сожрал Элвис Пресли целую корзину гнилых помидоров. Потом пришел домой и умер от обжорства.
XXI
Когда протухшая квашеная капуста, наконец, перестала таинственным образом появляться в капюшоне Зураба Церителли, великий скульптор наш решил тоже кому-то в капюшон протухшей квашеной капусты подложить. И выбрал Илью Глазунова. Но отгулов Зурабу Церителли на работе не дали, поэтому он не стал за Ильёй Глазуновым везде с деревянной ложкой ходить, а просто взял, и ему в капюшон сразу целую трёхлитровую банку высыпал. А Илья Глазунов решил, что это божья кара, и в религию ударился, стал свой грех богомерзкий замаливать. А потом решил, что даже божья кара недостаточна была. И стал сам себе каждое утро в капюшон протухшую квашеную капусту подкладывать. Ходил и вонял везде тухлой квашеной капустой. И до сих пор воняет.
XXII
Известно, что Людмила Марковна Гурченко любила водить автомобиль. Однажды она рассказала Эдварду Радзинскому историю, из которой сразу стало понятно, что такое значит быть настоящей дамой. Людмила Марковна ехала на автомобиле с презентации новой картины Ильи Глазунова. Ну и, понятное дело, вся пьяная, грязная, с синяками, а ко всему прочему ещё и голая. Вдруг её останавливает гаишник и говорит: "Что же это вы, гражданочка, вытворяете? Ну-ка платите штраф и садитесь в тюрьму!" А Людмила Марковна Гурченко сделала такой изящный жест рукой и отвечает: "Ах, mon cher! Какие наши годы!" Понял тогда гаишник, что эта голая баба, пьяная и грязная, на самом деле Людмила Марковна Гурченко была. Гаишник поцеловал ей тогда ручку и восвояси отпустил. Даже автограф взять забыл.
XXIII
Однажды на одной из встреч президента Путина с российским дворянским собранием Никита Михалков случайно пёрднул. Но никто, включая и президента, этого не заметил. Кроме Эдварда Радзинского. Эдвард Радзинский всё прекрасно слышал. Позже он подробно описал этот случай в одной из своих замечательных исторических книг. "Я тебе, сука, Гоголевского бульвара ввек не забуду", - злорадствовал историк.
XXIV
Встретились однажды в трамвае наш Брат Данила и Энди Уорхолл. Посмотрел Энди Уорхолл на нашего Брата Данилу, посмотрел, а по-том и говорит: "Ты мне, Брат Данила, не брат, а гнида черножопая". Наверно, Энди Уорхоллу за Элвиса Пресли обидно было.
XXV
Однажды после распада СССР потомки Д. И. Менделеева, А. Блока и С. Есенина устроили судебную тяжбу из-за прав на заспиртованного хомяка, хранящегося в Петербургской кунсткамере. Потомки Менделеева утверждали, что только в свете личности великого химика и сам хомяк может представлять некую ценность, посему требовали поместить мёртвую тварь в отдельный павильон и часть платы за вход отчислять их благотворительному фонду. Потомки Блока требовали отчислений себе, нажимая на то, что в основном именно их предок кормил и поил хомяка, вычищал за ним дерьмо и учил грамоте. А потомки Есенина говорили, что, если Есенин в итоге купил животное у Блока за деньги, то все заслуги Блока сводились к нулю, так как ему было за всё уже заплачено. В ответ на это суд потребовал у потомков Есенина товарный чек, которого они предъявить не смогли. У них была только расписка Блока о том, что "деньги за хомяка у гр. Есенина получил и больше материальных претензий к оному гражданину не имею". Но у нотариуса расписка заверена не была, поэтому юридической силы не имела. Назначались всё новые и новые разбирательства, дело приобрело затяжной характер. А злосчастный хомяк смотрел на всё это и устало думал: "Блядь, ну когда ж я, наконец, сдохну!"
ПОСЛЕСЛОВИЕ
«Есть вещи известные и неизвестные, – говорит прозаик Waters в одной из своих критических статей под названием «О новых тенденциях в современной независимой поэзии», – а между ними дверь – художественное слово. Я стремлюсь к метаморфозам, открывая одну дверь за другой. Двери рвутся, хлопают, клокочут, и из-за них зачастую сильно воняет. Поэтому вы часто видите то ёжиков, то страусов. Ведь только дорога излишеств ведёт в храм мудрости. Возляжем же средь свяней!» Я предлагаю рассмотреть его книгу с чисто гастрономической точки зрения.
Центральное место в этом произведении по праву занимают помидоры и укроп. Как то, так и другое входит в состав замечательного блюда «Императорское рагу». Готовить его следует так. Сперва в разогретую сковороду (желательно глубокую) засыпьте кабачки, затем сладкий перец и докторску. колбасу (её можно при желании заменить сосисками). Для достижения оптимальной консистенции эти компоненты следует нарезать мелкими кубиками равного размера. Тщательно перемешав, томите смесь на среднем огне около десяти – пятнадцати минут. Затем добавьте свежие (желательно красные и очень вкусные) помидоры, нарезанные дольками. При желании поперчите. Можно приправить зирой. Еще через десять минут положите мелко тертый сыр (швейцарский вполне подойдет) и с особым старанием размешайте. Затем вылейте в смесь несколько куриных яиц. Посолите, сдобрите укропом (при желании кориандром) и подавайте к столу.
Однако следует помнить, что «Императорское рагу» не столько утоляет голод, сколько, напротив, раззадоривает аппетит. После него гостям можно подать квашеной капустки и сёмужки под водочку, и бананов к вину – всё, что есть в доме, выпьют и съедят, свиньи. Даже дешевым портвейном с кабачковой икрой и гнилыми зелеными томатами не побрезгуют.
А балычок и жирные слизняки всякие – хуйня это и буржуазный выпендреж. Хотя с похмела да с голодухи чего не сожрешь?
P.S.
Да, чуть не забыл. Меня в редакции попросили обязательно упомянуть, что прозаик Waters гениален. По большому счету, я с этим согласен. Нет, вы только не подумайте, будто моя статья – ангажированная, и что если я этого не напишу, меня, скажем, уволят или квартальной премии лишат. Не уволят и не лишат. Потому что если не я, то кто станет у них за такие гроши работать. Вот пиздюлей навалять могут. Но грубой силы я не боюсь!
Итак, знайте: прозаик Waters, безусловно, гениален. Точнее, конгениален. Самому себе. Да.
